Что и говорить, места
в российской глубинке красивейшие. Бархатные зеленые поля, бескрайние
синеглазые озера... Вот приедешь в какую-нибудь глухомань, вдохнешь
полной грудью, послушаешь тишину и думаешь: благодать-то какая! Все
как-то не по-городски спокойно, умиротворенно. Жизнь течет своим
чередом. Мимо шумных автомагистралей, бесконечной погони за
комфортом...
И вот на фоне всего этого благолепия живут люди, тоже особенные,
со своими взглядами на жизнь, своими ценностями, заботами и проблемами.
От истории, которая случилась в селе Новая Горка, на окраине Тверской
области, редко у кого не ёкнет сердце. Вот пытаешься понять, ну как
такое могло случиться, а никак не получается...
Я другой такой страны не знаю, где б беспечен был так человек...
Семья
Марины и Евгения Белозерских (имена изменены по просьбе следователей. –
Ред.) со стажем. Вместе больше 10 лет. Ей – 29 лет, ему - 54.
Воспитывают троих детей. Трудятся в местном совхозе. Она - телятница,
он - пастух. Живут, даже по деревенским меркам, небогато.
|
Фельдшер (в центре) первой заметила, что Марина (справа) уже не беременна Фото: Карина МИХАЙЛОВА | |
Но домик чистенький, двор ухоженный. А вот в комнатах повсюду детские вещи. Три кровати в крохотной комнатке.
Евгений - переселенец, 20 лет назад приехал в Россию из Узбекистана,
здесь и остался. Первая жена умерла от рака. Взял молодую. Марина тоже
не местная, приехала из Владимирской области, родилась и выросла в
деревне. Родила мужу троих детей. Нормальная, в общем, семья.
В конце июля у молодой женщины подошёл срок рожать четвертого. И,
если бы не бдительный фельдшер, наверное, никто и никогда бы не узнал
про этого младенца. Дело в том, что Марина в каждую свою беременность в больницу обращалась только накануне родов. Так же было и в этот раз.
- Мы с мужем этого ребенка хотели, - расскажет Марина на допросе у
следователя. - Он же плановый у нас был. Хотели его в нашей семье
воспитывать, я же не виновата, что он мертвый родился. Ну, родила я
ночью, помощи просить было не у кого. Упала в обморок. Очнулась, а
мальчик не дышит. А дети-то спят у меня, вдруг напугаются. Ну, я печку
в бане затопила и ребенка в топку положила, а что мне с ним делать-то
надо было?
О беременности Марины никто не знал вплоть до девятого месяца. В
деревне этой все друг другу чужие. Местные старики из домов выходят
редко, а питерским дачникам не до деревенских сплетен.
В начале июля Евгений Белозерский пришел занять денег у деревенского
фельдшера. Та сначала отказала, но Евгений объяснил, что деньги не на
бутылку просит, а, мол, ребенок скоро родиться должен. Фельдшер в тот
же день отправилась осмотреть Марину. Предложила ей ехать в Тверь или
соседнюю Новгородскую область на сохранение. Марина отказалась,
сказала, что денег нет. Так и дотянула до самых родов.
|
В этой печке Марина и сожгла новорожденного | |
- Ну, начались у меня схватки, - Марина отводит глаза в сторону. -
Мне даже позвонить некому было, муж на работе в соседнем селе, телефоны
здесь не берут. Таксофон есть, но до него я дойти не смогла. Так и
пошла в баню рожать, чтобы криками детей не напугать.
Евгений, узнав, что приехала журналист, вышел на крыльцо телятника.
- Устроили тут цирк. Ну, подумаешь, зародыш абортировался. Девку по
милиции затаскали. Приходят с допросами, как к преступнице. Вы что, ее
до самоубийства довести хотите?
- Ну как же так, вы же взрослый человек! Вы о чем говорите?! - с
негодованием заметила я. - Какой зародыш, как это абортировался? Это на
девятом-то месяце беременности... Опомнитесь, Евгений. Вы лучше
скажите, как вам в голову пришло с такими трудностями четвертого
ребенка рожать?
- А деньги-то нужны, - заметил мужчина. - Думали, вот родим и
декретные получим. Жить-то на что-то надо. Соцзащита совсем не
помогает. Меня вон бык протаранил, никто на операцию денег не
выделил... Вот это проблема. А тут... Хотя все-таки я переживаю из-за
случившегося. До сих пор на сердце неспокойно.
Крутили, вертели, а статьи не нашли
Вернёмся
к той ночи. Положила Марина, как сама утверждает, уже мертвого младенца
в печку и спичку чиркнула. Топила баню до рассвета. А наутро развеяла
пепел по полю...
На следующий день как ни в чем не бывало вышла на
работу. А фельдшер, проходя мимо, увидела, что нет живота у Марины.
Спросила ее, ребенок где.
- А сожгла я его, - спокойно ответила молодая женщина. Фельдшер тут же позвонила в милицию.
В тот же день на место происшествия приехали сотрудники Удомельского
отдела следственного комитета и прокуратуры Лесного района. Женщину
допросили. Рассказала все, как было. Только вот ее действия, как
выяснилось, не подпадают ни под какую статью Уголовного кодекса.
|
Во дворе перед домом все по-хозяйски чисто. | |
- Мы, честно говоря, голову сломали, - пояснил «Комсомолке» ситуацию
руководитель удомельского Следственного комитета Константин Чумаков. -
Все показания только со слов женщины, свидетелей нет. Причину смерти
установить не можем - от трупа даже пепла не осталось. На поле все
дождем смыло. Эксперты, безусловно, работали. Мы совещались с
прокурором, но привлечь ее получается не за что. Мы ведь не может
доказать, что она живого ребенка сожгла. Возможно, он на самом деле
умер сразу после родов.
В объяснительной записке Марина напишет: «Ребенка я родила, отрезала
пуповину ножницами. Мальчик не кричал, но дышал. А потом я упала в
обморок, очнулась, а он не дышит... Подумала: мертвый».
В соцзащите Лесного района ситуацию видят совсем иначе.
- Это неправда, что мы им помощи никакой не оказывали. И пособия на
детей выплачиваем, только они сами два года назад от него отказались, -
рассказала «КП» начальник отдела социальной защиты населения Наталья
Удалова. - Сказали, что сами как-нибудь проживут. Семья то в принципе
нормальная, не асоциальная. Дети не брошены, никто их не обижает. Они
только всем жалуются. А в Тверь она запросто могла рожать поехать. Все
это бесплатно. Только «скорую» нужно было вызвать.
После случившегося по деревне поползли слухи. Мол, неспроста все
это. Евгений-то уже в возрасте, вот и заподозрил свою жену в том, что
ребенок не от него. Говорят, упрекал ее за это...